Москва прекрасно понимает, что в Бухаресте Грузия и Украина добились большего, чем столь желанный для них 'план действий по членству' (ПДЧ). Внешне все условия приличия были соблюдены, России не стали наступать на больную мозоль и Украине с Грузией ПДЧ не выдали. Но двое бывших сателлитов Москвы получили твердые заверения в том, что они через какое-то время присоединятся к альянсу.

Эта перспектива заставила Владимира Путина выйти из себя. Газета 'Коммерсант' сообщила, что, выступая на совете Россия-НАТО, он возмущенно заявил: ':Украина - это даже не государство! Что такое Украина? Часть ее территорий - это Восточная Европа, а часть, и значительная, подарена нами!".

Глава российского государства затем объяснил своим партнерам, что если Украина вступит в НАТО, страна перестанет существовать в своей нынешней форме. Прозрачный намек на Крым, полуостров на юге Украине, где проживает в основном русскоговорящее население, которое крайне отрицательно относится к Североатлантическому альянсу. Эти настроения постоянно разжигаются представителями российского патриотического течения, которые до чих пор не могут смириться с тем, что Никита Хрущев подарил этот форпост империи времен Екатерины Великой в 1954 году Киеву. Именно в Крыму, в Севастополе базируется Черноморский флот России. В 2017 году, согласно заключенному с Киевом соглашению, флоту придется покинуть Крым. Россию беспокоит его будущее, но Украина ясно дала понять, что продления соглашения не будет. В СМИ эта тема постоянно муссируется. Недавно государственный телеканал Россия показывал капеллана моряков, отца Александра, который призывал 'молиться за то, чтобы флот остался'.

Россия боится, что войска НАТО через девять лет разместятся на базе, покинутой российскими военными.

Киев может сколько угодно утверждать, что этого не произойдет, что конституция страны запрещает дислокацию иностранных войск на украинской земле, страхи России так просто не развеять. Ощущение 'осажденной крепости', которое постоянно присутствует в официальных речах, кристаллизуется в черноморской зоне. Большинство государств этого региона (Турция, Болгария, Румыния) уже являются членами НАТО. Вступление в альянс Грузии и Украины замкнет кольцо. России, несмотря на то, что она обладает протяженным черноморским побережьем, кажется, что ее лишают выхода в Средиземное море.

Россия уже давно так напряженно относится к вопросу расширения НАТО. В 1994 году Борис Ельцин метал громы и молнии в связи с вступлением в нее Польши. В 2002 году Владимир Путин предсказывал, что принятие стран Балтии - Литвы, Латвии и Эстонии - будет иметь катастрофические последствия. Польша вступила в НАТО 1999 г., прибалтийские республики - в 2004г. Однако эти страны не превратились в угрозу для России. К тому же, насколько мы знаем, НАТО не вынашивает планов массового вторжения на территорию Российской Федерации. Откуда тогда взялся этот страх?

В действительности российская элита больше всего боится не военной угрозы НАТО, а того, что она несет с собой демократизацию. 'Номенклатура в погонах органически не выносит демократию. Она боится лишь одного - что ее заставят играть по общеустановленным правилам, а не по ее собственным, которые она ставит над законом', - объясняет Андрей Миронов, сотрудник правозащитной организации 'Мемориал'.

Швартовка к демократическим берегам

В Киеве, равно как и в Тбилиси, вступление в НАТО рассматривается властями как возможность 'пришвартоваться' к демократическим берегам Старого Континента. Статус кандидата в члены альянса сам по себе не является гарантией демократии, но критерии, которым нужно соответствовать для вступления в НАТО, становятся стимулом для ее развития, в первую очередь в армии. В этой области Украина и Грузия оставили Россию далеко позади. В их армиях больше нет случаев дедовщины со смертельным исходом, которых хватает в российских вооруженных силах. Украинских и грузинских призывников не отправляют собирать картошку или строить дачи генералам. НАТО в первую очередь предлагает очень привлекательную модель. Российская модель, если она вообще существует, вряд ли может кому-либо прийтись по душе.

Сидящие в Кремле люди в погонах должны были бы задать себе ряд вопросов. Почему бывшие вассалы Москвы так рьяно желают покинуть единое пространство безопасности? Почему, как сказал бывший министр обороны Украины Анатолий Гриценко, ' кандидаты толпятся у дверей НАТО, а не на пороге ОДКБ', военного блока постсоветской эпохи?

Российской элите чужды такие понятия, как 'привлекательность', сегодня ее методами убеждения стали отношения с позиции силы, эмбарго, шантаж, угрозы. Именно этому курсу отдавалось предпочтение на протяжении обоих сроков Владимира Путина с 2000 по 2008 гг. Президент России, тоскующий по СССР бывший офицер КГБ, и не мог мыслить иначе.

Эффект оказался разрушительным. Чем чаще Россия показывает зубы, тем сильнее становится желание периферии присоединиться к НАТО. Эту тенденцию подтверждает присутствие на саммите в Бухаресте двух руководителей центральноазиатских государств - Ислама Каримова из Узбекистана и Гурбангулы Бердымухаммедова из Туркмении - которые стремятся расширить сотрудничество своих стран с НАТО.

Скорее 'Мягкое влияние', проводниками которого являются культура или идеология, чем военные или энергетические рычаги, могло бы дать шанс России, если бы она только захотела отказаться от своих имперских амбиций. И если Грузия или Украина, чьи культурные и лингвистические связи с Москвой достаточно тесны, стали бы строить привилегированные отношения со своим бывшим сюзереном, в этом присутствовала бы некоторая логика. Но ничего похожего не происходит, потому что российская элита следует геополитической концепции XIX века и понимает только один язык - силы. Ценности - всего лишь видимость, предназначенная для успокоения народа. Да и в Бухаресте Владимир Путин цитировал Бисмарка: 'Важно не намерение, а потенциал'.

inosmi.ru