Этот выбор гораздо более сложен и нетривиален, чем может показаться на первый взгляд. Если выбор и нес в себе идеологическую подоплеку, то именно такую: посыл "Time" - новая кибердемократия, в которой миллионы индивидов могут общаться напрямую и самоорганизовываться в обход централизованного контроля государства, скрывает комплекс вызывающих тревогу несоответствий и центров напряженности. Ирония заключается в первую очередь в том, что читатель, смотря на обложку Time, не видит там других людей, с которыми он вроде как общается напрямую, перед ним - лишь его собственное зеркальное отражение.

Поэтому не удивительно, что главным гуру от философии для теоретиков киберпространства является Лейбниц: не низводит ли погружение в киберпространство нас до уровня монады Лейбница, которая, хотя и "не имеет окон", дающих прямой доступ во внешнюю реальность, является зеркалом вселенной? Разве типичный современный веб-серфер, сидящий в одиночестве перед экраном монитора, не уподобляется все больше и больше монаде без окон, открывающихся во внешний мир? Монаде, встречающей на своем пути лишь виртуальные миражи, все глубже погружающейся во всемирную паутину, которая позволяет в режиме реального времени общаться со всей планетой!

Но это лишь одна часть вопроса. Нужно добавить, что личность того самого "Вы", узнающего себя в отражении на экране, является глубоко расщепленной. С одной стороны, более чем очевидно, что "реальный" физический человек, коим я являюсь, гораздо больше моей киберличности: марксисты и другие "критические" мыслители любят подчеркивать, что равенство в киберпространстве обманчиво - оно превращает в абстракцию сложную совокупность материальных понятий (мое богатство, мое социальное положение, власть, которой я обладаю, или которой мне не хватает и т.п.).

Свойственная реальности инертность волшебным образом исчезает во время гармоничного плавания в киберпространстве. Сегодня рынок предлагает нам множество продуктов, лишенных изначально присущих им вредных качеств: кофе без кофеина, обезжиренные сливки, безалкогольное пиво. . . В виртуальной реальности киберпространства эта технология становится универсальной: нам предлагается реальность, лишенная своей сути. Как кофе без кофеина, не являясь настоящим кофе, обладает его вкусом и запахом, так и моя киберличность, "Вы", которого я там вижу, всегда является декофеинированным мною.

С другой стороны, мы сталкиваемся с противоположной крайностью, которая вызывает еще больше беспокойства: моя киберличность выходит за рамки моего реального "я". Наша социальная личность, тот человек, которого мы являем миру во время наших социальных контактов, уже является "маской", наличие которой уже предполагает, что мы подавляем свои неприемлемые побуждения. Но, когда речь идет "всего лишь об игре", когда свод правил, регламентирующий наши "реальные" контакты, считается временно недействительным, именно в этот момент мы можем позволить себе дать волю нашим подавляемым импульсам.

Возьмем классический пример застенчивого импотента, который во время интерактивной игры по Интернету надевает личину убийцы-садиста и неотразимого соблазнителя. Мы упростим ситуацию, если припишем выбор такого персонажа всего лишь желанию получить воображаемую компенсацию, временному бегству от импотенции, которой он страдает в действительности. Скорее речь идет о том, что осознание того факта, что интерактивная игра в киберпространстве является "всего лишь игрой", позволяет этому человеку "показать свое истинное "я"", делать то, что он никогда бы не позволил себе в реальной жизни: правда об этом человеке выражается в форме вымысла. Сам факт того, что я воспринимаю свой виртуальный образ как простую игру, позволяет мне снять обычные ограничения, не позволяющие "темной стороне" моей личности проявить себя.

Оборотной стороной этой прямой демократии киберпространства является хаотичное и непостижимое изобилие сигналов и их схем, которые - как бы я ни напрягал свое воображение - останутся выше моего понимания: Эммануил Кант назвал бы это явление божественным киберкосмосом.

Лет десять назад по английскому телевидению показывали замечательный рекламный ролик одной марки пива. Начало ролика переносило нас в известную волшебную сказку: девушка идет вдоль реки, замечает жабу, осторожно берет ее, целует и - конечно же! - отвратительная жаба превращается в прекрасного юношу. Но история на этом не заканчивалась: юноша с вожделением смотрит на девушку, притягивает к себе, целует - и та превращается в бутылку пива, которой он с победным видом машет в воздухе. . .

Девушка грезит о том, чтобы жаба в действительности оказалась красивым юношей. Юноша мечтает, чтобы девушка на самом деле оказалась бутылкой пива: любовь и нежность женщины (символизируемые поцелуем) способны превратить жабу в красивого мужчину, зато мужчина низводит женщину до того, что в теории психоанализа называется "частичным объектом" - то, что существует исключительно для удовлетворения моего желания. (Очевидно, что феминисты в ответ скажут, что в повседневной жизни любовный опыт женщин обычно связан с прямо противоположным превращением: они целуют прекрасного юношу, но когда слишком близко подходят к нему, то есть, когда уже слишком поздно, замечают, что на самом деле это - жаба. . .).

Таким образом, за реальными мужчиной и женщиной шлейфом тянется странный образ жабы, целующей бутылку пива. Именно эти глубинные фантазмы изображает современное искусство: можно с легкостью вообразить картину в стиле Магритта (Magritte, бельгийский художник-сюрреалист - прим. пер.) под названием "Мужчина и женщина" или "Идеальная пара". Именно в этом заключается главная опасность киберкосмической игры: за спинами мужчины и женщины, общающимися в Сети, может маячить призрачный образ жабы, целующей бутылку пива.

Тот факт, что ни один из них не отдает себе в этом отчет, приводит к тому, что различие между тем, кем "Вы" являетесь на самом деле, и тем, каким Вы представляетесь в цифровом пространстве, может привести к смертоносной жестокости.

22 февраля 2007 | 01:51
По материалам: Le Monde, ИноСМИ