Гласдель наверняка готовит для нас сюрприз. Ничего мы тоже не лыком шиты.

Быть может мы и погибнем, но не без боя. «Клянусь господом, я заставлю англичан встать перед нами на колени» - сквозь зубы бормотал уже разгорячённый Ла Ир. "Жирная гнида, смотри как бы тебя не поставили" - с дружеской улыбкой бросил ему я. Турель был фактически неприступен, а солдаты, находившиеся там были готовы вспороть брюхо любому!

«Чёртовы французские ублюдки, иди накормите нас лягушками», - орали нам из крепости и злобный смех гулким эхом разносился по всем окраинам. "Мы накормим вас нашими членами" - не выдержав крикнул я.

"О-о-о, какой крутой паренёк, давай детка мы тебя ждём" - прокричал кто-то из них. Громко отхаркнув, я сплюнул.

Рядом стоящие солдаты разом покосились на меня. 'Будет жарко ребята, мы должны потрудиться" - восседая на чёрном коне объяснил им я. И тут Жанна, выехав на середину поля обратилась к англичанам с речью:

- Вильям Гласдель, как к благородному капитану я обращаюсь к тебе. Мне не нужна кровь. Сдавайтесь доблестные войны, сдавайтесь. Я умоляю вас!

- Пошла к чёрту долбанная сучка - выкрикнул кто-то из крепости.
- Крестьянская потаскуха, ведьма - продолжали они.
- Вы сделали свой выбор - с нарастающей злобой в голосе произнесла Жанна и это был сигнал к атаке.

"За мной мои рыцари, за мной, мы сумеем победить" - не унималась юная дева и солдаты похватав мечи и копья, кинжалы и секиры, кувалды и цепи - кинулись на штурм крепости. Зрелище было столь захватывающим, что я был вынужден остановиться. Я был поистине восхищён Жанной.

Тысячи стрел и камней обрушилось на несчастных воинов, солдаты падали один за другим. Наконец часть войска вплотную подошла к стенам Туреля и десятки осадных лестниц приникли к могучим баррикадам. Далее начался кромешный ад. Противопехотные рвы, вырытые англичанами создавали большую трудность для продвижения, наши солдаты буквально тонули в них.

Вскоре из стен замка стали вылетать огромные ядра сшибая всё на своём пути. Солдат равняло с землёй и разрывало на части, пыль крик и кровь заполнили всё вокруг. Те кому удавалось достигать вершины баррикады становились жертвами английских пик.

Кровавое месиво продолжалось до полудня, до тех пор пока сама Жанна не получила ранение. В лазарет я нёс её на собственных руках. Солдаты разом потеряли свой пыл и минорные октавы заполнили воздух вокруг. «Французская потаскуха сдохла», - глаголили британцы.

Я оглянулся и увидел картину, которая всецело удручила меня: в конец истерзанные и изможденные штурмом наши солдаты - томно тащились в отступление. Их лица отражали слабость и боль.

С ранением Жанны боевой дух наших воинов буквально испарился. Они напоминали старых ни на что не способных раздолбанных кляч. И это было страшно! В двух шагах от меня закрыв лицо руками плёлся рыдающий Жан Долон. Я взглянул на Ла Ира, на нём "не было лица".

Дюнуа был взбешён настолько, что с ним случилась истерика.

"Ублюдки проклятые сволочи, я же говорил вам, я же говорил!!!", - непрерывно выкрикивал он. Далансон задал Дюнуа какой-то вопрос, но в ответ получил лишь бестолковую ругань. Жанна прибывала в бессознательном состоянии и я непрерывно прижимал её лицо к своему уху чтобы услышать её дыхание.

"Она жива, жива??!!", - всхлипывая и тряся меня за руку вопрошал Жан Долон.

Внезапно произошло то, что координально изменило расклад карт! Жанна внезапно очнулась и громко прокашлявшись стиснув зубы чётко и ясно

проговорила: "Я жива, но я обязательно отдам концы если мой оруженосец не прекратит распускать нюни!!!". Это было настолько неожиданно, что я поперхнулся. "Чего вы на меня уставились, я живее всех вас!!!", - продолжала она.

"Гласдель, всё кончено, ты проиграл". После подобных слов исход битвы был предрешён. Неподдельная уверенность в победе зажгла сердца наших солдат, теперь мы знали наверняка - победа будет за нами. Это были самые счастливые секунды моей жизни, я никогда не забуду это божественное мгновение. И мы отправились на передышку.

Очередной кошмар приснился мне: Я стоял на бескрайних просторах летнего луга.

Я ощущал ароматы трав и дуновение ветра. Солнце находилось в зените и редкие облака проплывали на высоком небосводе. Поле было столь огромным, что не было видно горизонтов.

Я не знал куда двигаться и посему я оставался на месте. Высокие душистые травы скрывали моё тело по грудь. Неожиданно для себя я побежал в сторону солнца.

Долго-долго я бежал в неизведанную даль и внезапно всем своим существом я ощутил преследование. Кто-то неустанно двигался за мной по пятам. Приступ панического ужаса овладел моим телом и я побежал что есть мочи.

Спотыкаясь об лежащие на земле камни - я начал падать. Вдруг впереди себя я услышал шум реки. На всех парах я помчался в сторону шума.

Пробежав ещё несколько метров я упал в реку. И это была не просто река друзья мои, нет! Эта была река из крови, алой бурлящей крови!

Тысячи отрубленных рук, ног и голов плыли вниз по течению вместе со мной.

Сначала я испытывал омерзение и тошноту, но затем состояние трепетного блаженства всецело переполнило меня. Я играл с пузырьками крови, полной грудью вдыхая её аромат.

Вне всякого сомнения я знал - это был Ад.

Проснулся я от того, что Далансон теребил меня за руку. "Вставай воин, пора, пора в атаку дружище!!!". Солдаты похватав оружия строились в позицию, бой должен был начаться с минуты на минуту. Вооружившись мечами я присоединился к остальным. Турель ждал нас.

Атака была столь стремительной и внезапной, что застала британцев врасплох. Мощным тараном мы пробили баррикаду и с дикими воплями ворвались внутрь. Стоит отдать должное английским солдатам, ибо сегодня несмотря на меньшинство они сражались как боги!

На одного британца приходилось сразу несколько наших воинов. Я шёл в первых рядах. Мощнейшим рубящим ударом я уложил двоих. Затем проткнул на сквозь какого-то лучника и перерезал глотку алебардисту. Затем с яростным воплем я бросился сразу на троих, застав их врасплох.

Кисть руки одного вместе с мечём рухнула на землю, а двух других я зарезал буквально как свиней. Кровь лилась повсюду, уже через несколько минут каменный пол крепости был сплошь усеян трупами. Больше всего меня поразила та чертовская лёгкость, с которой мне удавалось убивать и почти полное отсутствие сопротивления со стороны врага. Было очевидно - они боялись меня.

Та чудовищная жестокость и холодность моей тактики заставляла их трепетать. Даже свирепый Ла Ир подвергался куда более мощной атаке нежели я.

Когда британский воин встречался со мной лицом к лицу, то руки его безвольно опускались, одним лишь взглядом своей дьявольской мощи я убивал его. Вскоре остатки истерзанных английских солдат уже бежали по горящему мосту на другой берег.

Наконец горящий мост, не выдержав давления рухнул, и несколько десятков солдат во главе с Гласделем с треском рухнул, отправив на дно Луары всех кто на нём находился. Всё было кончено, форт Турель пал. Я осмотрелся вокруг и меня передёрнуло. Не каждый день доведётся увидать подобную картину: разрубленные на части головы и тела, отрубленные руки и ноги, оголённые кости и вылезшие внутренности. Я взглянул на свои руки, они напоминали руки скелета.

Взглянув на окровавленный меч я увидел в нём своё отражение. Мне стало не по себе. Поперечная морщина словно лезвием прорезала мой лоб и густая щетина скрывала подбородок.

Я стал монстром, виртуозом убийств и насилия. Кинжал и меч, как часть тела, стали моим главным атрибутом. Я вспомнил всех убитых мной за время войны и это повергло меня в ужас.

Мне было всего 25 лет, но я уже потоп, потоп в крови и ненависти.

Что-то надломилось в моей душе после взятия Турели и какая-то часть меня умерла.

Теперь я стал другим, навеки Тёмным Рыцарем. Да простит меня Бог.

Андриан (Петрозаводск)